Прощеное воскресенье.
2009-2013
Цинман Ж.Г. Рождество в Тотьме.
бум/шар. ручка, белила, 2013
ПРОЩЕНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ...
Саше Шнеур
На гончарном круге земли
Храм-кувшинчик из белой глины
Божьи ангелы возвели.
Голубицей глядит невинно,
Целомудренно прост и чист,
Приготовлен к вечере брачной,
Как с ладони на белый лист
Соскользнул… Что ж ты душу прячешь?
Развернись, распрямись ростком!
И лазурные эти своды
Станут небом, не потолком
Не отнимут твоей свободы…
И белесые фрески вдруг
Оживут под лучом весенним
Перекрестье ветвей и рук –
Обесточит ночные тени.
И усталые рыбари,
Большеглазые серафимы
Все простят… У твоей зари
Станут крылья неопалимы.
МОЛИТВА МАТЕРИ
Сыну
19.01.10
Как ночью холодно в пустыне!
И запрокинуто, и стынет
Лицо... Колодец неба синий -
Непостижимой глубины...
Лишь звезд мерцает многоточье.
Не слыша рокота пророчеств,
Согрет дыханием молочным,
Серьезный спит Господь - малыш.
Костер и блики, словно лица...
А Мать укрыть его стремится.
И словно буквы по страницам
Бегут ночные облака
Свята грядущим знаньем боли,
Во всем покорна Божьей воле,
Для Сына просит лучшей доли
Мария бедная моя.
Дыханье детское прологом
Послужит к разговору с Богом.
Твою суровую дорогу,
Всю материнскую тревогу
И Чашу разделяю я…
СТАРУШКА ЕХАЛА СЛЕПАЯ. ПРОРОКИ
Спешили люди по делам
И суету везли в трамвае.
Старушка ехала слепая,
И словно пеплом посыпая
Главу, грозила карой нам.
И голос тихий, голос грозный
Колодцы ада отворял,
И всадников на город гнал,
И скорый предрекал финал,
И призывал к молитве слезной.
Вот так библейские пророки
Сквозь гомон, свист и кутерьму,
Прокляв телесную тюрьму,
Душою к Богу одному
Мостили торные дороги.
Но бесконечно терпелив
Всевышний к своему созданью.
В том суть закона мирозданья -
Господь и радость, и страданье,
И даже яблоко познанья
С тобой разделит на двоих.
ЦЕНТУРИОН
Мы стоим в оцепленье. О боги, как хочется пить!
И жара захлестнула мне глотку, как медная нить.
Словно лава с горы потекла человечья река.
И лохмотья травы, как унылый таллиф бедняка,
Под ногами затлели… Там юный бродяга распят…
Раб, пророк? За ученье жестоко казнят
В этой жалкой и лживой, истерзанной солнцем стране.
Небо режет глаза. На душе – все темней и темней.
Это солнце – геенна. Оно пожирает солдат.
Мне знаком был железный, как меч, справедливый Пилат.
Но под ливнем лучей проржавело души лезвие.
Золотою казною рабы отравили питье.
Солнце – властная шлюха - с насмешкой берет старика.
После нужен покой. И внезапно твердеет рука,
Что подпишет, как кровью себе самому приговор,
Обрекая невинную душу на крестный позор.
«Пить…»
Блаженный философ и римский жестокий солдат -
Нас обоих сегодня под огненным небом казнят…
Но глаза под кровавыми прядями – два родника,
Два холодных и чистых, и сладких, как жизнь родника.
Я увидел ребенка, что воду в коттабы плескал
И смеялся, играя. И к влажной траве припадал.
Мальчик этот был я. И невинное солнце не жгло.
Искалеченный раб не страдал… улыбался светло.
Как завеса миры разошлись. Ослепительный блеск.
Пали капли дождя на лицо подаяньем небес.
Тьма, клубясь, отползала. Казненный оставил свой крест.
И в оплавленном сердце не раб, но Господь мой воскрес!
СВЯТОЙ ХРИСТОФОР
Кузнечиком прянула тьма с листа -
Слепое отродье Босхово...
Как тяжко нести на спине Христа,
Не видя дороги к Господу.
Святой Христофор переходит вброд
Горячую ртуть Иордань - реки
И смрадные топки торфяных болот,
Где огненные языки.
А бесы хватают его за плащ:
"Отдай нам то, что несешь на спине!"
И следом за ними летит палач -
Всадник на рыжем коне.
В руке его адских ключей пентакль -
От кладязей бездны, где кровь и дым,
Он с Запада скачет вослед Христа,
И тлеет трава под ним.
И свастика солнца в небе горит,
Сжигая Россию, Господень щит.
Но белая церковь над плесом стоит -
Младенец спокойно спит.
Спешит Христофор под прицельным огнем.
Дозорная церковь снимает шелом,
И сходит с пригорка воды зачерпнуть,
Сказать что окончен путь.
НАПОЛОВИНУ
С утра прохладно. Ежатся поля,
Да небо обнимает их за спины.
Мазутом пахнет черная земля
И влажною травой… наполовину.
Вчера листвы невинен шепоток -
Сегодня слаще зелена вина.
Вчера – влюблен, сегодня – одинок
Наполовину… Не твоя вина.
Простой узор богам не изменить,
С колен сползает полосатый шарф,
Мелькают спицы и струится нить
Из шелка и сухого камыша…
Постелешь мягко – жестко будет спать,
Толкнешь калитку – не заметишь путь,
Метнешься ввысь – да упадешь опять,
Не хватит веры руку протянуть…
Ты полуполон… Или полупуст?
Куда идешь? А поле горбит спину,
Но за стернею полумертвый куст
Согрелся и расцвел… наполовину.
|