Творческая мастерская Жанны Цинман

Девятнадцатого апреля в отделении живописи Тульского колледжа искусств имени Даргомыжского состоялось открытие персональной выставки выпускницы колледжа и Тульского государственного университета (специальность «Дизайн»), а ныне доцента кафедры «Городское строительство и архитектура», кандидата искусствоведения, художницы Жанны Германовны Цинман.

Открывая выставку, заведующий отделением живописи колледжа Константин Игоревич Евтеев сказал, что Жанну (а для всех своих преподавателей она по-прежнему Жанна) всегда отличали желание максимально раздвинуть горизонты своего творческого мышления и пойти дальше в оттачивании граней своего мастерства, смелость в поиске новых путей и решений, любовь к своему ремеслу. У Жанны, подтвердили остальные педагоги, широкий творческий диапазон, она никогда не останавливается на достигнутом, снова и снова делает твёрдый шаг вперёд.

Нынешняя выставка живописи и графики носит название «Города и люди». Как утверждает сама Жанна Германовна, на выставке представлены одни портреты. Портреты мест и людей. По мнению художницы, у каждого города, у каждого храма, монастыря своё лицо. Как у человека! И это лицо неповторимо, а каждая чёрточка на нём, каждая линия или изгиб свидетельствуют о пережитом, о внутренней мысли и о внутреннем содержании. Персонификация мест и архитектурных сооружений у автора символична. Живёт человек — живут и город, и церквушка, и уголок старого сада. И дыхание этих, чужих, по сути, нам жизней ощущает каждый, кто останавливается перед картинами Жанны Цинман. Ощущение становится всё сильнее и сильнее, портрет оживает, и мы начинаем читать его, словно книгу, своей душой.

... «Кирилло-Белозёрский монастырь. Заутреня. Красный куст. Бумага, акварель», — так гласит надпись. Но чувство такое, что нет никакой бумаги и никакой акварели, что всё по-настоящему: зима, монастырь, и ты бредёшь к нему по колено в снегу в поиске духовного напитка, который согреет твоё сердце и разольётся по нему умиротворением. А красный куст — вот он! Кажется, протяни к нему руку, и в твоей ладони окажется замёрзшая ягодка, такая же яркая, как и мечта.

«Звенигород. Саввино-Сторожевая обитель. Вечерние звоны». Скажите, можно ли услышать звоны на картине?.. Оказывается, можно! Звоны колоколов пропитывают собой пейзаж: они сияют на куполах, играют листьями деревьев и травой, пролетают между облаками. Картина звучит, и мы воспринимаем этот звук. Не органами слуха, а душой.

«Ферапонтово. Край мира». Глубинка во всём величии своей скромной красоты. За белокаменным храмовым комплексом — бездонное небо, словно таинственный полог скрывающее линию горизонта. И что там, впереди? Но Он и Она, идущие по заснеженному деревянному мостику, придают картине лирическое настроение, а таинственный полог становится декорацией простых человеческих чувств.

Тотьма, Торжок, Тверь, Вологда, Питер, Феодосия, Серпухов... Во всех этих городах и городках Жанна Германовна побывала, портрет каждого из них она сначала нарисовала в своём сердце, а потом сразу же перенесла на холст. «Юг я не очень люблю, хотя краски его впечатляют, не оставляют человека равнодушным, — откровенничает художница. — Я очень люблю русский Север. Я давно мечтала побывать в северных русских городах. Моя мечта сбылась, а моя платоническая любовь к Северу, обрела своё полное физическое воплощение».

Картину «Богомаз» Жанна Германовна называет автопортретом, хотя действие на ней происходит где-то в начале девятнадцатого века, да и главный персонаж здесь мужчина. Но это автопортрет — в смысле творческого родства, подразумевающего общий источник вдохновения. Богомазами на Руси величали иконописцев. Один из них и предстаёт на полотне художницы. Выйдя из храма, он устремляет свой взор в бескрайнее небо. Оно серо-голубого цвета, как и глаза самого богомаза. Небо подарило иконописцу частичку своей глубины и бескрайности, для того чтобы он постоянно искал, находил и снова искал, горел сердцем и не успокаивался. И был честен по отношению к людям и своему творчеству. Таков удел и таков путь настоящих художников. Такой путь выбрала для себя и автор картины.

«Инна» — так называется портрет подруги. Взгляд, устремлённый одновременно и вдаль, и внутрь. Во внешности есть что-то и от Анны Ахматовой, и от Марины Цветаевой. Густая чёлка и «летящая» напряжённость— от Марины, поэтический нерв и гордый поворот головы — от Анны. Первое впечатление не обмануло. Подруга Инна пришла поздравить художницу с открытием выставки. Принесла розы. В разговоре призналась, что писала стихи.

Своего преподавателя, С.В. Ширенкова, художница изобразила в форме хорунжего войска Донского — смелыми мазками и сочными красками выразила и широту души этого человека, и своё отношение к нему как талантливому педагогу и наставнику. Художник и искусствовед Ирина Ковшарь, о которой Жанна Германовна отзывается с очень большой теплотой, на портрете напоминает Фаину Раневскую. Характерный профиль, рука, подпирающая волевой подбородок, чуть опущенные веки, за которыми таится вдумчивый, ироничный и в то же время очень добрый взгляд женщины, умеющей отделить зёрна от плевел и увидеть яркое и необыкновенное в самом что ни на есть обыденном.

«Портрет сына» — это признание в любви к маленькому мальчику, который так и застыл на картине...непоседой. И хотя Артур (так зовут сына художницы), облачённый в матроску, по-взрослому серьёзно позирует своей маме, искорки в глазах выдают в нём готовность тотчас же сорваться с места и убежать играть. Мальчишка есть мальчишка. И Жанна Германовна сумела мастерски передать порыв детской души.